Он прихлебывал кофе и старался не глядеть на сидевших в уголке чехов - посла в Берлине Мастного и референта Масаржика, вызванных для того, чтоб доставить чехословацкому правительству решения мюнхенского сборища. Тогда не знали, как именуется эта мгновенная погибель за рабочим столом. Только огромным усилием воли он удержал себя от проявления восторга. Меня объявили еретиком, так как я утверждал, что христианству на данный момент в Латинской Америке нужно биться за национальное освобождение.